Мельпомена ХХІ: "По плохим дорогам к новой драме"

Фото  - Стас Остроус 
На фестивале только и разговоров, что о... будущем театра. Мне совсем не хочется уходить в эту тему, по многим причинам. Прежде всего, потому, что театр для меня – процесс, динамика которого разнообразна и непредсказуема. Будущее (как предмет аналитических дискуссий) предполагает некий результат, определённую, устойчивую, плоскость. Я же нахожу удовольствие в наблюдении за многочисленными векторами современной драмы, за постоянной сменой приоритетов и форм.

В этом году на фестивале было действительно много постановок-открытий, неожиданных находок в сценографии, подаче и адаптации текстов. 

Начну со спектакля "Буна" (реж. Давид Петросян, Национальный академический драматический театр им. И. Франка). Особо отметила звуковое оформление. Музыка – отдельный мир, не параллельный действу, наоборот – полноценный его участник. Голос девушки (грим – + один комплимент), несколько магических инструментов, и вот – акценты расставлены: бегут горные реки, шепчут деревья, шуршат травы, плачут дети, поют птицы. Больше ничего не нужно – совершенный, выверенный до ноты, и такой эффектный, звуковой минимализм. Слышу, живу, верю, чувствую абсолютно все интонации и переходы. Дополняет эффект лаконичность и ёмкость деталей: висящий на палке крестик, сброшенный платок, горящие у зеркала свечи... Из этой истории уже не уйти, она увлекает, держит и остаётся надолго.
Женщина никогда не бывает одна. За ней целой колонной стоят поколения униженных, уставших, угнетённых страхами, матерей и бабушек.

Бесконечная цепь людей, простреленных одной, сквозной, пулей, которая летит из жизни в жизнь, отравляет разум, лишает воли. И, если вдруг, через много веков, кто-то, набравшись невероятной, почти фантастической смелости, схватит пулю рукой и скажет, что это всего лишь не прополотая картошка, с утра не доенная корова, не испеченный кулич, ей не поверят. Потому что тяжело и больно было всегда, потому что камень всё катится вниз, пока не уйдешь в землю.

Спектакль "Буна" именно об этом.


Иван Урывский - "Одруження. Цілком неймовірна подія" (Одесский академический украинский музыкально-драматический театр им. В. Василька) общается со зрителем на своём, уникальном, сценическом языке, который хочется изучать.
На первый взгляд, ничего не предвещало какого-либо новаторства – колодец, бревна, коса, рубахи. Этника, ясно-понятно, довольно простой визуальный инструмент. Плавно, совершенно незаметно, как-то даже мистически, все предметы начинают вплетаться в сюжет, разрастаться и полностью захватывать внимание. В какой-то момент забываешь о тексте (такое со мной бывает крайне редко - режим "филолог" автоматически запущен всегда) - слова рассеиваются, уступают движениям. Пластика уводит на космическую глубину, ещё немного, и - "бездна". Привет, подсознание. И тут вступает звук (так и не удалось узнать название инструмента - плюс одна загадка к общей магии) - струны, ложки, голоса. Почти античный речитатив. Всё течёт и завораживает, ритм нарастает и вдруг полностью исчезаю в этой провокации. Больше ничего не существует - невероятный аудиальный кайф. Можно беспрепятственно путешествовать в любое измерение. Открыла для себя новую форму медитации. Подсела, собираюсь в Одессу на премьеру "Прекрасного рогоносця"
Отчаянное одиночество, затравленные души, бесплодность – пустота выбора, мучительная брачная цепь. Свадебное платье, как замерший паук, висело над сценой, коса чёрной змеей опутывала действо. И вот, посреди магии, запел вдруг истерически надрывный, фантастический инструмент, о который разбивались крики, мольбы, вопросы. Эти две минуты я забывала дышать – пусть только звучит и не кончается.

В работах Ивана Урывского и Давида Петросяна я отметила общую тенденцию – создать атмосферу, плотно заполнить пространство энергией, вовлечь зрителя в некое шаманство. При этом, у каждого из них – свой ритм и стиль.                             

Особого внимания достоин символизм в постановках Тамары Труновой и Стаса Жиркова.

На материале спектаклей "Паляванне на себе" (Республиканский театр белорусской драматургии) и "Погані дороги" (Киевский академический театр драмы и комедии на левом берегу Днепра) можно проводить отдельное, полноценное, исследование по декодированию аллюзий и скрытых смыслов. Действие начинается не тогда, когда (слёзно или с угрозами) просят отключить мобильные телефоны, а сразу же – с первой детали, которую видишь на сцене. Понимаешь – будет тонко, надо удержать нить.
Подробно о сценографии в "Поганих дорогах" Тамары Труновой я писала в рецензии, но, конечно же, охватить весь объём многочисленных знаков и штрихов просто нереально.

Чего стоит одна только отсылка к фильму "Миф" ( реж. - Леонид Кантер и Иван Ясный) об известном украинском оперном певце - Василии Слипаке, погибшем в одном из боев в АТО. Изысканные костюмы и шляпы-котелки (вместо ожидаемого камуфляжа) – своего рода дань памяти. "Миф" – позывной бойца, но здесь я тоже на него откликаюсь. Мы теряем лучших. Что может быть больнее? 


Постановка "Паляванне на сябе" разочаровала поверхностной подачей образов.

Главный персонаж, Зилов, в пьесе Александра Вампилова – глубокий интроверт, потерянный и самоотверженный, деспотичный и жалкий. Он будто беспрерывно бьёт кулаками стекла, они рассыпаются, и, за секунду, вырастают вновь – человек в звенящем вакууме, им же созданном.

Трагичность его состояния – на грани потери рассудка, но этого надрыва в спектакле я не почувствовала. Ироничность текста Вампилова, в угоду энтертейнменту, легко трансформировалась в комедию.


Но вернусь, всё же, к форме и сценографии. Здесь однозначно есть, что раскрывать. Стена с серой плиткой, и вдруг – прорывается дерево. След живого начала в замершей душе? Листьев нет, как и ответа на вопрос: пустит ли оно побеги, или уже безвозвратно засохло и умерло? 
Запомнились лица, закрытые тарелками, - крутая иллюстрация примитивных потребностей. "Человек - желудок" – это просто, без экзистенциальных терзаний, без охоты за ускользающими смыслами. Голубые утки – снова недоумение. Есть ли связь с голубым стволом дерева? Что это - "голубые мечты", погоня за пасторальной идиллией или уже "посиневший труп" всех несбывшихся надежд, окончательная невозможность прийти к себе настоящему?
Оценила так же элементы "site-specific" в камерном спектакле Анны Огий "Холодна м’ята" (Украинский малый драматический театр). Неожиданно приятно было ощутить мятную прохладу при входе в привычно душный зал под крышей. Появилось трепетное предвкушение, сопричастность с тайной. 
Увидела необыкновенного Нюру и меня увлекли чеховские аллюзии (почему-то): маленький, ничтожный, человек, но с какими же глазами! Захотелось спрятаться в его уютно-унылую шинель, уйти от клоунады женщин, обступивших плотным кольцом. Нюра достал нож и разрезал истерику. В самом деле, "ну зачем ты эти колени выбрасываешь?"

Мельпомена 2019 показала шокированным (а иногда – и откровенно возмущённым) зрителям совершенно иной театр – непредсказуемый, дерзкий, способный ранить. Например, "Кицюня" Максима Голенко (Дикий театр), буквально взорвала зал, вызвала шквал противоречивых эмоций.

Споры не утихают – о них говорят, к ним возвращаются в мыслях, запущен процесс бурных рефлексий. Вижу совершенно очевидный, решительно проложенный, путь к свежему/тяжёлому/разному, живому, "ново-драмовскому" воздуху, которого, точно знаю, многие очень ждали на херсонской сцене.

Особенно радует, что неизбежное переосмысление современной драмы происходит через тексты Натальи Ворожбит, Веры Маковей, Натальи Блок, Павла Арье, Марины Смелянец, Виталия Ченского. Я писала о том, что мне интересна нелинейность театрального процесса, поэтому не думаю о его будущем, но в этих именах оно точно звучит.

#melpomenaXXI

Более подробная версия статьи, а так же - лучшие рецензии от резидентов "СОУС" здесь

Комментарии

Популярные сообщения из этого блога

Фильм "Зови меня своим именем"

Viva театр, фестивальные планы

"Лютий". Моя ретроспектива