"Escape" в буквах - о театре и литературе

Вид с этой вершины завораживает. Волшебная гора.  Сквозь леденящую тишину, идеальное безмолвие, первозданное спокойствие едва пробиваются ростки совершенно неуместной здесь диалектики католического коммунизма (!) и революционного гуманизма . Антагонизм этот так же бесполезен, как и педагогические цели, которые он преследует. Горный воздух очищает мысли, опустошает душу и замораживает "земные" чувства. Законы времени здесь бессильны и бессмысленны.  Лучшей ловушки не придумаешь. Любой легко превращается в добровольную жертву этого горного магнетизма. "Не освобождение и развитие личности составляет тайну и потребность нашего времени. То, что ему нужно, то, к чему оно стремится и добудет себе, это... террор."

Выбирала их случайно, из огромного списка must-read. Совершенно внезапно все они оказались связаны одним концептом - расслоением личности, призрачностью ее настоящих границ, размытым сознанием. "Слава" Даниэля Кельмана - обрывки мыслей то ли живых людей, то ли случайных образов из ненаписанных романов. Иллюзорность действий, туман ложных воспоминаний - нейронная паутина вариаций. "Текст" Д. Глуховского - очень сильная вещь. Режет, кромсает, не щадит. Телефон здесь - вид агонии, вход в потаённое, способ погрузиться в чужую жизнь и смешаться с ней. Потерять себя почти полностью, увязнуть в роли наблюдателя. Гаджет - «призрачная нить» для связи с утраченным миром живых. И, конечно же, снова выбор - такой очевидный и такой недостижимый. Почитайте. "Патрик Мелроуз" Эдварда сент Обина - о насилии над личностью в самой тяжёлой его форме, о развитии через издевательства и невыносимую боль, без которой невозможно уже найти ориен

Ксения Букша "Открывается вовнутрь" Книга Ксении Букши действительно "открывается внутрь", достигая неожиданных глубин: о детдоме без жести ради хайпа, о браке без надрывного (раз)очарования, о щедрой бедности, о простоте, наскоро прикрытой гениальностью. Жизни ползут, шагают, бегут, летят, прячутся – всё в пределах маршрута 306-го автобуса. Повествование, в основном - хаотичное и нелинейное, так или иначе, вписано в график его движения по городу. Каждая ситуация – условная остановка: мелькнувший фонарный стол б, пожелтевшее дерево, танцующий кот на обочине дороги. Когда пишут о "сегодня и сейчас", часто грешат надрывной драматизацией текущих событий, можно нащупать неизменную «экзему актуальности» - истерическую критику или обречённое принятие, восторженность или унылый нигилизм, в худшем случае – установки, призывы.  Время в повести К. Букши – активный соглядатай , но, ни в коем случае, не навязчивый участник событий. Интуитивно чувс

Каждая книга о войне - танцы на костях идеологии, неизменные вопросы цены и цели. Метание духа, обнуление плоти. Мертвые лозунги одеты в нарядные мундиры с блестящими звёздами. Знамёна и флаги, лидеры, жертвы и диктаторы - все взаимозаменяемы. Абсурдная пластмасса политики, живая боль, а главное - абсолютное Ничего, которое важнее любой свободы и независимости, - такое вот вязкое дыхание этой истории . "Сочувствующий" Вьет Тхань Нгуена - о разорванном сознании. Тот самый случай, когда дерево выбора не прорастет. Корни засыхают в пустыне заранее обречённого поиска себя. В лабиринте множества зеркал есть все на свете отражения, кроме твоего собственного. НИЧЕГО заполняет без остатка. Лично я глубоко убежден, что наш мир стал бы гораздо лучше, если бы слово “убийство” нам было так же трудно выговорить, как слово “мастурбация”. (с) Каждая прочитанная книга определяет следующую. Далее - Ксения Букша "Открывается внутрь" .

Вчера принялась за свой список, прочитала Барнса (не волнуйтесь, все ритуалы первого января: "спать до обеда", "есть салаты", "ходить в гости" соблюдены). Сначала казалось, что книга о любви. Расслабилась, уютно устроилась, ничего особенно не ожидая. К середине повествования пришла мысль - принятие, идём по сценарию. А потом, уж не знаю, как, но темы стали скользить, пересекаться, разбредаться, сливаться в различных точках.  Исто рия избавлялась от масок привычного: "мезальянс", "домашнее насилие", "китчевая псевдоинаковость", "издевка над традиционными семейными ценностями", "созависимость". Слои аккуратно падали, освобождали пространство для погружения. Барнс, кстати, в очередной раз порадовал тонкой самоиронией. Никаких ответов не даёт, потому что и вопросов никаких не существует. Весь смысл - в том самом, текущем, моменте поиска или отстраненности. Вариативность этой "одной&